Нектарий Бежецкий, прп. - житие
 |
|
XV век, и особенно с половины своей, богат был грустными, тяжелыми событиями для Бежецкого Верха, этого многострадального старого пригорода Великого Новгорода, когда-то давшего свое имя одной из обширных новгородских пятин. В 1445 году он разгромлен был Тверским князем Борисом. «Той же зиме, — отмечает Новгородская летопись, — Тверскый князь Борис взя Новгородских волостий 50, повоева и пограби Бежичскый Верх».
В удельных князьях того времени происходят быстрые и частые смены. После праведного князя Димитрия Юрьевича Красного (ум. в 1441 году), ставшего небесным покровителем края, княжит печальной памяти Димитрий Шемяка. Затем с 1447 года — Иван Андреевич Можайский с перерывами из-за частых ссор с великим князем, пока ссоры эти не приводят его к окончательной потере Бежецкого удела и бегству в Литву. В 1454 году в истории Бежецкого княжества промелькнул ненадолго великокняжеский шурин Василий Ярославич Боровской. После ссылки Боровского в Углич Бежецкий Верх объявляется «достоянием великокняжеским». Смерть Василия Темного (ум. в 1642 году) и его предсмертная духовная грамота снова потом переводят его в разряд уделов и передают третьему сыну Василия Темного, Андрею Большому. Но и Андрей Васильевич на Бежецком столе не счастливее своих предшественников. Великий князь Иоанн III, в своем стремлении к единовластию, лишает его удела, возвращает, опять лишает и так несколько раз, пока в 1493 году вероломно захваченный в заточение Андрей Васильевич не попадает окончательно в цепи с такими, полными глубокого трагизма, словами: «Волен Бог да государь брат мой. А Всевышний рассудит нас в том, что лишаюся свободы безвинно». И Бежецкий Верх — опять за великим князем.
Для Бежецкого Верха за 50 лет этих перемен слишком много. И все они ложатся на местное население тяжело. До 1480 года тяжесть эта осложнена татарским игом — общерусским бедствием. И старому новгородскому пригороду трудно живется. Восстает он из развалин после разгрома от Тверского князя Бориса медленно.
В это тяжелое время посылает ему Господь великое благодатное утешение.
I.
В Бежецком Верхе появляется смиренный священно-инок, подвижник Нектарий.
За северною стеной городского укрепления, тянувшейся по линии современного общественного сада, за Соловецкою его башнею, в покрытой вековым лесом местности, досель сохранившей название «Дубинят», отшельник ставит свою убогую келию.
Кто он? — Выставил ли его сам Бежецкий Верх из недр своих в тяжелые годины испытаний, как печальника своего и молитвенника перед Богом, была ли родиной его иная область широкой Руси, кто были его родители, где и как протекли его детство и отрочество, — отшельник в смирении своем не оставил тому памятника, как не оставляли таких памятников и многие святые подвижники Русской земли.
Воспитание собственно иноческое и пострижение в монашество преподобный Нектарий, полагать нужно, получил в Троице-Сергиевой лавре. То было время, когда обитель преп. Сергия вообще широко распространяла свои колонии, охватывая северную Русь целою сетью их, Бежецкая область, в частности, особенно была богата ее вотчинами. Судя по старым ободным книгам и другим документам того времени, ими заняты были обширные пространства нынешнего Бежецкого уезда. В одном из подгородних сел, Присеках, сосредоточивалось управление ими, существовала особая контора из приказчиков и писцов во главе с управителем, лаврским старцем и был зависимый от лавры Преображенский монастырь. Отношение лавры к Бежецкому Верху было таким образом близкое. В основанной преп. Нектарием Введенской обители издревле, едва ли не изначала, был храм, посвященный Сергию Радонежскому. «Игумен Иосиф, — читаем в одном древнем сказании о Введенском монастыре, — в лето 7118 (1610) созда в обители сей новую церковь во имя преподобного Сергия, Радонежского чудотворца, древяну. Но и прежде сея церкве ин храм в тоже имя бысть». С 1454 по 1462 год, как видели мы, Бежецкий Верх состоял за великим князем Московским. Для инока подмосковской Троицкой лавры чрез это создавалось особое удобство к переселению в старый Новгородский пригород, к основанию здесь обители и укреплению за ней со стороны княжеской власти земельного участка.
Все это не может до некоторой степени не указывать на преподобного Нектария, именно как на выходца из Троице-Сергиевой лавры. А вместе с тем определяется и самое время поселения его в Бежецком Верхе — конец 50-х или начало 60-х годов XV столетия. К этому, между прочим, времени относит его и летопись стоящей на месте былых подвигов преподобного Введенской церкви.
Появившаяся в подгороднем лесу келия отшельника влекла к себе духовною мудростию и великими подвигами своего насельника иных, ищущих иноческого совершенства. Около нее вырастают другие кельи. Возникает деревянная церковь. Место обносится тыном. И появляется обитель, одна из тех бедных убогих обителей, которые так любили у нас в старину, которые ставились, по выражению летописца, — «слезами, постом и бдением».
Первый храм посвящен был Введению во храм Божией Матери. Может быть, близко ко дню этого праздника храм был освящен.
3 апреля 1492 года преп. игумен Нектарий почил о Господе. К этому дню относят преставление его Тверские рукописные святцы. «Преподобный Нектарий, читаем в них, начальник (т. е. основатель) Введенского монастыря Пресвятая Богородицы преставися в лето 7000 (1492) апреля в 3 день». С этим днем связывают его кончину и большинство наших агиологов. Погребен преподобный в основанной им обители. Место, где почивают мощи его, по сведениям, полученным покойным Высокопреосвященным Архиепископом Димитрием и занесенным Владыкою на страницы Тверских Епархиальных Ведомостей, находится под полом алтаря главного (Введенского) храма между престолом и жертвенником. Существует предание, что раньше гробница с мощами Преподобного помещалась в самом храме открыто. В Литовское разорение, когда Введенский монастырь был разгромлен и подвергнут был мучениям его игумен Иосиф, иноки из опасения оскорблений своей святыни будто бы скрыли ее под полом храма. Возвратить ее потом на старое место что-то помешало. И остается она до днесь под сокрытием.
II.
Место погребения Преподобного, как святыня, влекло к себе поклонников и пользовалось широким почитанием. Святое имя Нектария чтилось и в убогой бежецкой лачуге, и в хоромах именитых бояр, и при высоком дворе государевом.
Через 96 лет по его кончине — «в лето 1588 благоверный, благочестивый и великий государь царь и великий князь Феодор Иоаннович, всея России самодержец,., пожаловал обитель Богоматере Введенскую в препитание братии и прочия потребы монастырския, в пределах Бежецкого Верха, на реце Мологе, вотчиною Узуново с христианы и с предлежащими к оной землями и водными приволии, юже и грамотою своею царскою в роды родов утверди».
Царственная старица инокиня Марфа жертвует монастырю икону св. мученика Уара в память своего сына мученика, царевича Димитрия Угличского, день рождения которого совпал со днем памяти св. Уара.
В 1627 году грамотою царя Михаила Феодоровича Введенская Нектариева обитель приписывается ко двору государеву.
В 1677 году жалует монастырь своею государевою грамотою царь Феодор Алексеевич.
Брат супруги этого благочестивого государя, один из могущественных людей того времени, думный боярин Семен Иванович Заборовский строит в обители церковь и колокольню, первые в городе каменные здания, такие, что «мужие, жены и дети стекамуся зрети сие новое здание и дивляхуся».
Около того же времени стольник государев Никита Андреевич Орлов, прадед знаменитых екатерининских временщиков, жертвует в Введенский монастырь 55-пудовой колокол. Думный дворянин Сергей Заборовский «обеща, в животе своем еще сущи, во 100 пуд колокол дати, рекши: аще стольник Никита Орлов даде в 55 пуд, аз, яко думный дворянин, дам во 100 пуд и деньги на покупку оного приуготова, но когда скончался, то жена его точию даде в 31 пуд. Зри на нем надпись». Стольник государев Леонтий Иванович Травин жалует в 1685 году напрестольное евангелие «большое, сребром добре со окованными деки украшенное». Такое внимание целого ряда царственных особ и вельмож великих к смиренной обители маленького городка представляется возможным объяснить исключительно благоговением к памяти преподобного основателя ее и к почивающим здесь его святым мощам.
Так широко чтилось имя Преподобного в XVI и XVII веках.
Но канонизован он за это время не был.
Между тем в русском обществе начинаются новые веяния. Великий Преобразователь, ценивший исключительно материальное служение обществу, на духовное служение монастырей, которые так высоко ставились в старину, со своей крайней точки зрения посмотрел, как на бесполезное. Внимание высших служилых классов от древнерусских святынь волею его отвлечено было к исключительно практическим интересам. Бежецкий Введенский Нектариев монастырь от государева двора реформами Петра был оторван. И почитание Преподобного из широкого, каким оно было в XVI и XVII веках, становится местным.
Вместе с тем приходит в упадок и сам Введенский монастырь.
С восстановлением в 1701 году монастырского приказа монастыри от самостоятельного управления хозяйством и пользования доходами были устранены и оставлены на выдававшемся из приказа незначительном жалованьи, — «без чего лишь», как тогда говорили, — «пробыть невозможно». Лишенный права пользоваться доходами с жалованных царем Феодором Иоанновичем угодий, Введенский монастырь возвратился к тем нуждам, при которых он когда-то возникал. Положение осложнялось тем, что в Бежецком Верхе к этому времени кроме него было уже и еще два монастыря да шесть приходских церквей. На особые жертвы горожан, в общем, при слабом здесь развитии торговли и промышленности, не богатых, Нектариева обитель рассчитывать не могла.
При таком тяжелом материальном положении дальнейшая судьба ее поразительно точно сообразуется с общими правительственными распоряжениями о монастырях. Оторванная реформами Петра от двора государева, она утрачивает значение самостоятельной обители и приписывается к Антониеву Краснохолмскому монастырю. С воцарением Петра II, как известно, начинается сильная реакция реформы. Указы неблагосклонного к иноческим обителям Преобразователя на время теряют свою силу. И Введенский монастырь в самый же первый год этого нового царствования (1727) от Краснохолмского Антониева отписывается, делается независимым и остается таковым до года кончины Петра (1730). Воцаряется Анна Иоанновна. Иноземные правители чрезвычайно строги к монахам. Возобновляется забытый в предыдущее царствование Петровский указ не постригать в монашество никого, кроме вдовых священников и отставных солдат. На монастыри налагаются непосильные сборы. Недоимки взыскиваются истязанием и правежом, а вместе и удержанием из того скудного жалованья, — «без чего пробыть не возможно», — на которое обречены были обители законодательством Петра I. И в год воцарения Анны (1730) Введенский монастырь приписывается опять к Антониеву монастырю и остается в этом положении до дней «освободительницы России от чужеземного ига, восстановительницы веры и народности» Елизаветы Петровны. Государынею разрешено было свободно постригать в монашество желающих из всех сословий. Ведавшая монастырские хозяйства Коллегия экономии в 1744 году была закрыта, и обителям возвращено было старое право самостоятельного управления и пользования своими вотчинами и угодьями. И в том же, 1744 году, Введенский монастырь снова делается самостоятельным.
Но то было уже последнее его время.
В 1764 году вышли Екатерининские штаты о монастырях. По ним закрыто было на Руси свыше 600 святых обителей из тех, которые ставились когда—то «слешами, постом и бдением». В это число попала и Бежецкая Нектариева обитель. Она подлежала закрытию.
Бежецкий Верх попробовал было отстоять свою историческую святыню. Возбуждал ходатайства. Подавал прошения. Но закон о монастырях проводился сурово, и хлопоты бежечан привели лишь к тому, что последний игумен обители Валаам с братиею не были переведены в другие монастыри, а оставлены здесь доживать свой век без права новых постригов и приемов. В 1768 году Варлаам из монастыря выбыл. По просьбе горожан «для смотрения» приставлен был к обители какой—то заштатный игумен Даниил, числившийся в братстве Краснохолмского Антониева монастыря. Под присмотрением его к тому времени в Введенском монастыре оставались всего уже два лица: иеромонах и инок-послушник. В начале 1770-х годов они умерли.
III.
Вместе с этими последними птенцами старого Нектариева гнезда сошла в могилу вся живая старина былой святой обители.
Монастырь заняли новые люди.
Он обращен был в приходскую церковь. Приход организовался из крестьян подгородних деревень, оставшихся бесприходными за упразднением по тем же Екатерининским штатам бедных церквей в селе Шеломени и погосте Мининском. Из этих былых приходов в состав нового Введенского вошли 60 душ мужеского пола и 44 женского при 28 дворах. Желающих занять место священника не находилось. И сюда отправлен был временно под «особый присмотр» какой-то неудачник священник Герасим Иванов, подлежавший «по делу лично Его Высокопреосвященству известному» лишению священства и избежавший этого лишь «за невступлением доносителя, его брата, родного, Ингерманландского карабинерного полка ротмистра Попова в доказательство». В 1775 году на место выбывшего Герасима Иванова перемещен к Введенской церкви из другого прихода насильственно за какую-то провинность престарелый священник Матвей Симеонов, вскоре потом скончавшийся.
Занявшие былой монастырь новые люди, ничем ранее с ним не связанные, совершенно были чужды ему, чужды веками слагавшемуся его быту, его традициям, преданиям — всему, что велось и хранилось в монастыре, как многовековая святыня. Ставшие во главе сменившего монастырь нового прихода первые его священники, немощные и случайные, не могли и не захотели увековечить преданий. И предания эти обречены были на постепенное забвение.
В то же время и Бежецкий Верх оказался неожиданно оторванным от исконных родных общецерковных новгородских преданий.
Явившись пригородом Великого Новгорода, он изначала встал в церковную зависимость от последнего. И этой связи с Владыкою Новгородским не могли потом порвать никакие превратности в его судьбах: ни обращение его из чистого новгородского в так называемое сместное владение, ни обособленность потом в самостоятельный удел, ни переходы от одного удельного князя к другому,
В Тверской области были свои исторические святыни, свои предания, свои традиции, памятники, архивы, — свой богатый содержанием священно-исторический быт.
У Бежецка все это осталось за новым его рубежом. И не ему, слабому приемышу, одиноко оказавшемуся на самой окраине новой епархии, было привнести в этот быт что-нибудь новое, свое, тем более что для охраны этого своего — своих святынь, своих преданий, традиций и проч. — обстоятельства, как видели мы, сложились здесь очень печально. Все это былое, сразу целиком оторванное от прежних прочных новгородских устоев, затенено было тем новым, давно уже установившимся тверским строем церковной жизни, в который Бежецк был вдвинут.
Могли уцелеть документы. Но то было время, когда и их не умели ценить и оберегать здесь. Введенский монастырь не хранил даже таких важных и существенно необходимых ему документов, как царские, например, жалованные грамоты на вотчину и угодья. Мы узнаем теперь о них стороной — из разных ободных книг и древних сказаний. «В лето 7117, — пишет составитель одного такого сказания, — окольнии люди, елико от священного чина, елико от мирских человек сторожил, всего 371, в обыску своем в сущую правду по крестному целованию между прочего показаста: яко тая преждереченная Государева граммата у Введенского игумена Сергия, рекомого Внукова, с братиею подлинно была и они окольнии о том сведомы. Како же тая и куда поделась ничтоже тамо упоминается. Яве есть от сего свидетельства, яко прежде оного обыску некако погибе тая граммата или сгоре, токмо ее в то время уже не бысть в наличии». Несомненно, много документов погибло в Бежецке вообще в великое Литовское разорение. По крайней мере, такие выражения, как «ободная де у них, посадских людей, в Литовское разорение утерялась», у челобитных бежечан XVII века выражения почти постоянные, раз дело, доходя до спора, касается документов. В Введенском монастыре такая утрата их тем легче могла произойти, что Литва тщательно рылась в нем при поисках денег. Введенский игумен Иосиф в своих экономических книгах (1611 год) пишет: «Приходил Красовский пан о Рождестве Христове на Городецко (в Бежецкий Верх) и меня Иосифа изымали и мучали паны и вымучили 6 рублев денег 14 алтын и 2 деньги собственных денег». Многое утеряно было и в позднейшее время. Бежецкий летописец Воинов при составлении своего Хронологиона в первой половине XVIII века имел, между прочим, под руками из архива Введенской церкви некоторые царские жалованные и благословенные архиерейские грамоты монастырю (до шести грамот), экономические книги игуменов Введенского монастыря Иосифа (1611 год) и Давида (1641 год) и др. Теперь в церковном архиве ничего этого уже нет. Если даже такие важные документы могли бесследно исчезать, то о разных монастырских актах, синодиках, записях и проч., которые могли бы теперь пролить свет на прошлое Введенской обители, на жизнь и подвиги ее преподобного основателя, и говорить не остается. Все это или погибло или отобрано, как по некоторым данным можно предполагать, в разные архивы и музеи.
Во многих святых обителях памятниками по их былым святым подвижникам являются сохранившиеся от времени их храмы, часовни, кельи и другие постройки.
О бежецком угоднике Божием, к сожалению, не осталось и такого вещественного памятника. Первые постройки в монастыре были исключительно деревянные и скучены они были до последней возможности, до самой крайней тесноты. Введенский строитель Геннадий «збратиею» в 1673 году бьет челом благочестивому Царю Михаилу Феодоровичу: «В писцовых-де книгах Данила Свечина да подьячего Федора Второго 130 году написано земли к Введенской пустыне, что исстари была к той пустыне проезжая земля от ямские земли подле Введенския пустыни и подле большие проезжие дороги, что от мосту реки Остречены в Ушатову улицу до Введенского пруда и та де земля исстари была непаханная, а по той земле к Введенской пустыне был проезд к святым воротам, а в писцевых де книгах написали они ту землю под монастырем подле святых ворот тридцать восемь сажен, а ныне не владеют посадские люди восмью саженями и той де пустыне ныне стало утеснение большое, монастырской скотной двор стоит близко церкви Божией сажени только з две, а построить де того двора опричь той земли негде и Великому Государю пожаловати велети ту землю по писцовым книгам отвесть к Введенской пустыне по-прежнему, чтобы от того скотного двора монастырю и церкви Божией порухи не учинилось и о том дати им Великого Государя грамоту». Великий государь грамоту такую дал. Из приведенного челобитья видно, что теснота в обители доходила до того, что скотный двор находился всего в двух саженях от церкви и другого места для него не было, и что отрезка под монастырем посадскими людьми каких-нибудь восьми сажен грозила обители с ее храмами целою «порухой». При такой тесноте пожар в монастыре равносилен был полному уничтожению всех его строений. Обитель выгорала дотла. Так и было, например, в 1670-х годах. «Некогда в летнее время, — пишет составитель древнего сказания о Введенском монастыре, — неизреченными Божиими судьбами по пресильном ударении из нашедшия яко в полуденное время невеликие тучи крыша абие молниею в главе церковной загореся. И тако погоре вся до основания и бысть ту место праздно. Погоре же от того пожара и кельи братские». Подобные пожары и раньше, и потом бывали в обители. Но уже и одного описанного совершенно было достаточно для того, чтобы уничтожить в ней все, относившееся ко временам Преподобного.
За последнее время своего существования монастырь Введенский имел два храма: каменный Введенский и деревянный во имя преп. Сергия Радонежского, каменную колокольню, три деревянные кельи, — одну о трех жильях и две двойные, — скотный двор и другие службы и построенные в 1760 году по повелению Новгородского митрополита Димитрия деревянные же хоромы для приезда архимандрита. Кругом монастырь обнесен был стеной, с трех сторон деревянного и с одной, на протяжении 18 сажен в линию с колокольнею, каменною. С восточной стороны, как видно из приведенной челобитной игумена Геннадия, к обители примыкала проезжая дорога от Остречинского моста в Ушатову, ныне Большую Кашинскую, улицу, с этой стороны были святые ворота. К ним вела дорога с земли углевких ямщиков, деревни Десятильны, где стоит теперь Благовещенский женский монастырь. С южной стороны, как можно заключать по той же челобитной, граница шла по линии к Введенскому пруду. С западной параллельно монастырской стене шли городские улицы. С северной стороны примыкала покрытая старыми дубами городская земля, носившая название «Дубинят». Земли монастырь занимал около десятины.
По упразднении монастыря кельи его отведены были под местные церковные школы. В 1783 году они сгорели. Сгорели вместе с ними скотный двор и службы. Оставшаяся вокруг пустыря ограда, которой уже нечего было охранять, снесена. Старая деревянная церковь преп. Сергия в 1797 году продана за скромную сумму в 95 рублей в село Ивашково, Бежецкого уезда, где, между прочим, и теперь она печально стоит с разобранною недавно трапезой и, конечно, украшенная и новым иконостасом, и новою живописью.
На месте былой святой Нектариевой обители теперь городская площадь, и на ней единственные остатки от монастыря: построенная в 1680 году думным боярином Заборовским каменная колокольня и им же поставленная Введенская церковь. Первая сохранилась в неприкосновенности. Вторая отчасти: в 1863 году расширена ее трапеза, а в 1866 году изменен и главный храм: «Окна расширены и просветлены, иконостас весь изменен, и иконы написаны вновь».
В 1903 году покойный, незабвенной памяти, Высокопреосвященнейший Архиепископ Димитрий поручил автору настоящей заметки осмотреть эти уцелевшие памятники — нет ли в них чего-нибудь, относящегося к памяти преподобного Нектария. По произведенном осмотре их, к великой грусти, ничего такого не нашлось.
С южной стороны от древней каменной колокольни — самый старый, но и самый молчаливый свидетель былого, знакомый уже нам по челобитной игумена Геннадия Введенский пруд. Такие пруды, судя по тому, что они сохранились на местах и других былых обителей бежецких (Крестовоздвиженской и Спасопреображенской), у здешних монастырей были в обычае. Рылись они самими монашествующими и, вероятно, при самом основании монастыря. Может быть, и над Введенским прудом когда-то трудился сам Преподобный.
Таково запустение святой Нектариевой обители.
Во святом святых ее — в алтаре главного Введенского храма — незримо почивает сам Угодник Божий, оставивший здесь родному городу великое сокровище — святые мощи свои, — печальник Бежецкой области и великий неустанный молитвенник о нем к Господу Богу.
IV.
Скудость памятников не мешала из рода в род чтить преп. Нектария как своего небесного заступника и покровителя. И это почитание его было тем глубже, тем горячее, что почивающие под спудом мощи его единственная здесь, особо Богом отмеченная, святыня. Ни иных святых мощей угодников Божиих, ни прославленных чудотворных икон в Бежецке нет. Между тем потребность в таковой близкой, родной святыне — насущная потребность всякой верующей христианской души и особенно души мятущейся, скорбящей и озлобленной, милости и помощи Божией требующей. А чья душа не переживает временами таких смятений и скорбей? И нет такой христианской душе дела ни до каких документов, ни до каких изысканий — она живет и руководится верою и упованием, теми верою и упованием, которые под покровом Святой Церкви воспитываются в человеке родителями, переходят из поколения в поколение и укрепляются знамениями благодатной помощи угодников Божиих.
О таких знамениях в обителях обычно ведутся записи. В старину это считалось священным долгом, долгом, на нарушение которого иноки смотрели, как на тяжкий грех и вопиющую неблагодарность. «По мере нашего неможения, — пишет составитель рукописи «О зачатии святыя Николаевския Добрынския пустыни», — истинно изысканная и уведанная от самовидцев многих чудес, от чудотворныя иконы Св. Николая происходящих, и от самих от нее исцелевших... сия изъявихом... Аще умолчанно и непреданно будет писанию, то и само возопиет камение, обличающе наши неблагодарствия». В старых монастырях, крепко обоснованных и сохранившихся доныне, такие записи об их прославленных святых увековечены. В большинстве же монастырей, упраздненных со святынями местночтимыми, они утрачены. И если такая рукопись потом случайно как-нибудь отыскивается, она является уже большою редкостью. Так было, между прочим, и с указанною рукописью о зачатии Николаевской Добрынской пустыни Бежецкого уезда. В ней описано до тринадцати чудес от иконы Святителя Николая, описано точно, обстоятельно, с указанием самих исцеленных, очевидцев, свидетелей чудес. Но спросите теперь об этих записях, об этих чудесах на месте былой Добрынской пустыни или на месте, где теперь находится эта икона Святителя Николая, и вам ничего не скажут. Там этого не знают. То же произошло и в отношении преп. Нектария. Может быть, когда-нибудь случайно исследователь архивов и нападает на запись о нем, как было это с рукописью о Добрынской иконе. Бог весть. Но если и не случится этого, во всяком случае сомневаться, что знамения благодатной помощи преп. Нектария были, нельзя. Они несомненно были. Если бы не было их, не было бы в свое время усвоено Преподобному и имя святого, не было бы и местного почитания его, не говоря уже о том благоговении к его памяти царей и вельмож, которым богаты были XVI и XVII века. Во многих семьях бежечан из рода в род помещается в помянниках его имя. В некоторых домах имеются иконы его. Всякая такая запись в семейном помяннике, всякая такая икона — несомненный след милости Угодника Божия, когда-то явленной известному роду, известной семье. Думается, что если бы и теперь в Введенской церкви, на месте упокоения Преподобного, такие записи велись, записать было бы что.
На местных иконах Преподобного, равно как и на иконе Собора святых Тверской епархии, Угодник Божий изображен по святцам академика Солнцева. Иконы особого письма имеются в Бежецкой Введенской церкви и в Апостольской церкви Тверского архиерейского дома. На них Преподобный изображен молящимся пред образом Божией Матери. В «Тверском Патерике» такое изображение объясняется рассказом писавшего эти иконы бежецкого живописца о бывшем ему во сне видении. «Шел я, — рассказывает живописец Яковлев, — в храм Введения Пресв. Богородицы и при входе на паперть видел преп. Нектария молящимся на коленях пред иконою Божией Матери «Неувядаемый Цвет». Пред ним была открыта книга, лежащая на столе. Я почувствовал страх и вскоре проснулся. Этот момент был мною и воспроизведен на картине». От покойного протоиерея Введенской церкви В.Г. Лебедева приходилось слышать об иконе преп. Нектария, написанной по подобному же поводу какою-то художницей любительницею, замечательно художественной вдохновенной работы. Художница эта несколько лет тому назад умерла. Куда делась икона, осталось неизвестным. Обращает, наконец, на себя внимание большая, прекрасно исполненная, икона Преподобного в Кашинском городском соборе, пожертвованная туда одним из бежецких обывателей по обету, ради исцеления молитвами Угодника Божия его больной дочери.
Местное празднование Преподобному совершается 3-го апреля — в день кончины его. Несомненно, в былой обители оно обставлено было большою торжественностью и носило характер общегородского праздника. Но потом, по закрытии обители, за то продолжительное время, пока Введенская церковь оставалась без причта и служб и затем получала священников временных и случайных, такой характер праздник этот совершенно утратил. Он свелся на служение причтом Введенской церкви панихиды по Преподобном в присутствии лишь особых чтителей его памяти. Такой порядок держался из года в год.
Пресловутое освободительное движение последнего времени, когда повелись с особою силою стремления подорвать в народе веру и любовь к святыням, вывести его из-под влияния Св. Церкви, заставило повсюду истинно верующих православных русских людей крепко объединиться вокруг своих родных святынь. То же произошло и в Бежецке. С разрешения епархиального начальства празднование Преподобному снова обставляется былою торжественностью. 2-го апреля на месте упокоения его совершается соборным служением парастас. Поздняя литургия 3-го апреля отправляется при полной праздничной обстановке. Великая панихида и по ней молебен всем святым служатся при участии всего городского духовенства. Церковь бывает переполнена молящимися. Но особенно торжественный характер, к великому духовному утешению чтителей преп. Нектария, носило чествование его в 1909 году, когда 3 апреля пало на один из дней Светлой седмицы. Совершенный по уставу пасхальный крестный ход вокруг церкви вынес торжество из стен храма, дал возможность принять участие в богослужении тем, кого за теснотою не мог в себя вместить храм, будил глубокие святые думы, чувства и воспоминания. Чувствовалось, что печальник родного города духом своим сам обходит с горожанами то место, где когда-то стояла убогая келья подвижника, свидетельница его молитвенных подвигов, слез и поста, где был его монастырь, где когда-то свято чтилась память его широко — от последней бежецкой лачуги до высокого государева двора.
Крестные ходы имеют великое значение в деле религиозного воспитания народа, укрепления в нем веры и благочестия. И за последнее время они получили широкое распространение. Совершают их паломники, трезвенники и другие общества и иногда на целые десятки верст. Часто совершаются они на такие места и в память таких событий, которые имеют не исключительно церковное значение. В соседнем Бежецку Красном Холму, по просьбе граждан, резолюциею Преосвященного Арсения, Епископа Тверского, от 18 декабря 1776 года, в память открытия города установлено два крестных хода: во второе воскресенье Великого поста из Антониева монастыря к городскому собору и в третье воскресенье из собора в монастырь. Антониева обитель возникла одновременно с Бежецкою Введенскою. Об основателе ее — местночтимом святом преп. Антонии — исторические сведения также скудны, как и о преп. Нектарии. Где именно почивают в монастыре мощи его, неизвестно. С Бежецким Введенским монастырем, как видели мы, у него когда-то была тесная связь. Если бы и в Бежецке, по близкому примеру Красного Холма, установить ежегодный крестный ход из городского собора в Введенскую церковь, на место былого 300-летнего стояния Нектариевой обители, неустанной когда-то молитвенницы за город, имевшей в свое время глубоко-воспитательное значение для него, — ход этот, не говоря уже об общем его благотворном влиянии, явился бы постоянным живым памятником для будущих городских поколений об их исторической святыне.
Имя преподобного Нектария, как местночтимого святого, почивающего мощами своими именно в Бежецкой Введенской церкви, в русских апологических исследованиях отмечено сравнительно широко. Его отмечают: Арх. Филарет (Русские святые, 1 кн., стр. 434), Арх. Сергий (Агиология Востока 11, 85), Арх. Димитрий (Тверской Патерик, стр. 58. Месяцеслов святых, вып. VIII, стр. 13. Материалы для истории Тверской епархии, стр. 20), Архим. Леонид (Св. Русь, № 483, стр. 120), М.В. Толстой (Книга глаголемая описание о российских святых, стр. 188), Зверинский (Материалы для истории монастырей, вып. 2, № 701), Барсуков (Источники Русской агиографии, стр. 386. История Российской иерархии, III, стр. 463), Строев (Списки иерархов и настоятелей, стр. 478), Митропольский (Список подвижников святых Тверской епархии. Проток. Тверск. Епарх. Ист. — Археол. Комит. 1903 г. № 12, п. 3) и др.
Встречаем имя Преподобного в старинных святцах, в месяцесловах и в современных календарях, где оно всегда помещается под 3-м числом апреля.
К сожалению, во всех этих изданиях сведения о преп. Нектарии и основанной им Введенской обители крайне скудны. Бежецкая историческая святыня еще ждет своего исследователя. Богатый материал для последнего могут дать архивы: новгородские, Троице-Сергиевой лавры, Антониева Краснохолмского монастыря, упраздненного Бежецкого духовного правления и Московский архив Министерства юстиции.
В новгородских архивах — в церковном отношении — вся самая седая старина Бежецкого Верха по исконной многовековой связи последнего с Новгородской кафедрой.
Архив Троице-Сергиевой лавры заключает в себе, между прочим, переписные книги и правые грамоты на разные лаврские пустыни и вотчины по нынешнему Бежецкому уезду с массою по делам их указов, данных, несудимых, купчих, меновых, разъезжих и проч. Эти последние, в свою очередь, богаты ссылками на грамоты великих и удельных князей, на позднейшие царские грамоты и полны самыми разнообразными сведениями о Бежецком Верхе. Так имеющаяся у нас под руками из Архива Сергиевой лавры «Правая грамота на Бежецкую подгороднюю Макариеву пустынь 1685 г.» содержит в себе ссылки на грамоты таких сравнительно отдаленных от нас удельных князей, как Димитрий Юрьевич Красный, Иван Андреевич Можайский и др., и обрисовывает быт старого Бежецкого Верха с самых разнообразных сторон. Касаясь собственно лаврских пустыней, по разным отношениям последних к чужим для лавры монастырям, старые документы Троице-Сергиева монастыря по необходимости захватывают мимоходом и эти чужие монастыри. Могут, стало быть, касаться и Введенского Нектариева монастыря. При вероятии же предположения о преп. Нектарии, как о лаврском именно постриженнике, могут пролить прямой свет и на него самого.
Архив Краснохолмского Антониева монастыря — один из богатых архивов. Обзор его когда-то был сделан А.К. Жизневским. В отношении Нектариевой обители в нем особенно должны быть ценны документы XVIII века — за время, когда к Антониеву был приписан Введенский монастырь. По тесной же связи этих обителей за означенное время в нем случайно могут оказаться и более древние документы из собственных Нектариева монастыря.
В архиве Бежецкого духовного правления, помещающемся в настоящее время в Тверской духовной консистории, нам приходилось видеть подробные списки иноков Введенского монастыря за конец XVII и за XVIII век, разные промемории, указы и т. д., рисующие быт обители за последнее столетие ее существования.
Но более, чем всякий другой, богат старыми документами упраздненных монастырей Московский архив Министерства юстиции. В описании его встречаем указания и на имеющиеся документы Введенского монастыря, например, на межевую книгу монастырской вотчины деревень Узунова и Островкова и др. По всей вероятности, там же окажутся жалованные когда-то монастырю царские грамоты, а может быть немало и других ценных документов.
Думается, наконец, что кое-что найдется и в Тверском музее. Туда передавались иногда церквами и обителями старые их рукописи в целях сохранения их для науки.
Разыскать по всем этим архивам разбросанный в них материал в отношении преподобного Нектария и основанного им Введенского монастыря — труд нелегкий.
Но историческая святыня бежецкая своего исследователя ждет.
Автор: Свящ. И. Постников., 1910 г.
Примечание от PRAVICON.COM: Описание со старой версии сайта.
Статья опубликована участником [tol] 2013-01-06. Со временем любая информация устаревает. Если Вы нашли ошибки или устаревшие сведения в этой статье, сообщите об этом.
В основной раздел 'Нектарий Бежецкий, Тверской, прп.'.