Серафим Жировицкий (Шахмуть), сщмч. прп. - житие
 |
|
Родился архимандрит Серафим (в миру Роман Романович Шахмуть) в 1901 г. в селе Подлесье Ляховичского района в многодетной крестьянской семье, в 1915 г. умер глава семьи, и все заботы по воспитанию детей легли на плечи матери Елены.
Люди в селе рассказывали, что Романа с детства влекло к Церкви. И сам он в своих воспоминаниях подтверждал это. В то время, как все дети играли в обычные игры, он часто из палочек делал крестики, надевал в качестве епитрахили передник и начинал «править службу».
Несмотря на крайнюю материальную нужду, будущий архимандрит сумел закончить Ляховичское двухклассное народное училище.
25 июня 1922 г., чувствуя в севе монашеское призвание, он оставил дом и отправился в Жировицкий монастырь. Здесь он 1 апреля 1923 г. принял монашеский постриг с именем Серафим. Благодаря хорошим певческим способностям, ему было поручено клиросное послушание. Он был хорошим регентом и уставщиком.
В 1926 г. его рукоположили во иеродиакона, а вскоре — во иеромонаха. Находясь в близком общении с опальным Архиепископом Пантелеимоном (Рожновским), он сформировался как монах высокой духовной жизни, ревностный в молитвах и послушаниях.
Отличался о. Серафим и как проповедник, чем обратил на себя всеобщее внимание. Около 1937 г. его послали служить в Беловежскую пущу, откуда он возвратился 20 мая, в день праздника Жировицкой иконы Божией Матери, с крестным ходом. В 1938 г. о. Серафим участвует в многолюдных крестных ходах — с Жировицкой Чудотворной иконой — для сбора средств на ремонт монастыря. Впервые в истории обители икона была торжественно вынесена из Свято-Успенского собора и в специально оборудованном возу начала обходить города и веси Гродненской епархии: Гродно, Волковыск, Брест, Пружаны и др. Повсюду встречи иконы были торжественные и многолюдные. Богослужения совершались не только в храмах, но и в частных домах. Вместе с о. Серафимом деятельное участие в этих крестных ходах принял его близкий друг свящ. Григорий Кударенко (впоследствии — архимандрит Игнатий).
В конце 1939 г. иеромонах Серафим был возведен в сан игумена. Владыка Пантелеимон любил его. Полностью доверяя своему духовному воспитаннику, архиепископ не раз давал ему ответственные поручения.
В августе 1941 г. архимандриту Серафиму и иерею Григорию Кударенко была доверена высокая и ответственная миссия на оккупированной территории Беларуси — организовывать приходскую жизнь там, где она была разрушена в довоенный период. Покинув Жировицкий монастырь, они выехали в направлении Минска.
Стремясь охватить как можно больше населенных пунктов, миссионеры отправились в дорогу не поездом, а на лошадях. Путь их был долог и очень труден. По дороге в Минск они посетили ряд селений Копыльского, Слуцкого и Узденского районов, где в недавнем прошлом действовали церкви; побывали в Копыле, Тимковичах, Семковичах, Романове, Воробьевичах, Лешне, Киевичах, Быстрице, Евангелевичах, Слуцке, Грозове, Греске, Трухановичах, Басловцах, Узде, Песочном, Семеновичах.
В каждом из названных селений они совирдли среди верующих прошения на имя митрополита Пантелеимона с просьбой об открытии приходских церквей; везде, где только были, совершали Богослужения, осматривали сохранившиеся храмы, избирали строительные комитеты для их ремонта, крестили детей, отпевали умерших, неустанно проповедовали.
По прибытии в Минск архимандрит Серафим и о. Григорий непродолжительное время служили при Спасо-Преображенской церкви бывшего женского монастыря.
Получив пропуск на дальнейший проезд, миссионеры отправились в восточную часть Беларуси, в направлении Витебска. Эта часть поездки заняла три месяца.
В Витебске, по просьбе Церковного Отдела, была написана краткая корреспонденция для газеты «Новый путь», в которой рассказывалось о проделанной миссионерской работе, об открытии церквей, о том, как народ радуется этому, энергично очищает храмы от колхозного зерна, а новоиспеченные клубы и театры (в прошлом церкви) — от мебели и мусора; подчеркивалось, что народ в открываемые церкви несет сохраненные у себя ризы, кресты, Евангелия, антиминсы и вообще церковные принадлежности; помогает ремонтировать церкви, посещает их, горячо молится, крестит детей и просит отпеть ранее усопших отцов и матерей, которые были похоронены вез напутствия и погребения...
На Вербное воскресенье, — повествует далее «Новый путь», — отцы были в г. Сенно, где устроили первое Богослужение, на котором присутствовало свыше 1000 молящихся. Там же было крещено свыше 200 детей, как, впрочем, и в ряде других мест, через которые лежал путь отцов-миссионеров. Накануне праздника Св. Пасхи отцы Серафим и Григорий прибыли в Витебск и остановились в приходе Свято-Казанской церкви в Марковщине, где их также исключительно радостно приняли прихожане.
Далее путь миссионеров лежал на Оршу. Известно, что по дороге они останавливались в Богушевске, где многих крестили, а также в Быхове, Жлобине, Могилеве и других городах и селах, неся народу Слово Божие. Позже они осели в Гомеле, сделав его центром своей проповеди. Служили в Свято-Петропавловском кафедральном соборе, посещая и окружные приходские храмы.
Недалеко от Гомеля, в Ченках, проповедники открыли женский монастырь, собрав тридцать сестер, из которых выбрали игуменьей монахиню Поликсению. Архимандрит Серафим постриг в рясофор Манефу Скопичеву. Правда, монастырь просуществовал недолго, — только до сентября 1943 года.
В сентябре 1943 года миссионеры выехали в Бобруйск и через некоторое время возвратились в Минск, закончив свое путешествие.
Везде, где побывал о. Серафим, им собирались материалы о тех преследованиях, которым подвергалась Православная Церковь Беларуси в довоенные годы. Он рассказывал о том, что ко времени посещения им восточной Беларуси на всей ее территории не было ни одного епископа, причем нигде не было (за исключением Орши) ни одного открытого для Богослужения храма; что духовенство в Большинстве своем и повсеместно было сослано, заточено в тюрьмы, а многие расстреляны; что церкви были превращены в клубы, театры, амбары и многие из них разрушены; что народ радуется открытию церквей, и в Витебске при открытии Свято-Покровской церкви народ до того был тронут, что весь зарыдал, и священники не могли служить и был временный перерыв, и в Гомеле тоже при нашем отъезде зарыдал весь народ...
Посетив в годы военного лихолетья Восточную Беларусь, архимандрит Серафим (Шахмуть) явился первым летописцем тех страданий, которые претерпели служители Церкви Православной в предвоенные два десятилетия.
При возобновлении приходской жизни возникала проблема с рукоположением ставленников, поскольку проезд в Минск был затруднителен. Пришлось обращаться к жившему недалеко от Минска старому епископу Николаю (Автономову), который был в «обновленческом расколе», но во время войны принес покаяние Экзарху митрополиту Алексию (Громадскому), хотя и не получил затем епархии.
Во время путешествия проповедникам, наверняка, не раз приходилось бывать в затруднительных ситуациях, но им явно споспешествовал Промысел Божий, о чем свидетельствует следующий случай, рассказанный о. Серафимом на проповеди в родном селе, куда он заехал на пути из Минска в Гродно. В одном из городов у о. Серафима начался абсцесс в паховой области. Болезнь быстро прогрессировала и угрожала жизни миссионера. Немецкий врач, осмотрев больного и сочтя, вероятно, дело безнадежным, сказал, что, к сожалению, ничем помочь не может. О. Серафим настолько страдал, что даже на кровать в квартире, где миссионеры остановились, взбирался с помощью табуретки... Однажды, когда он был в спальне, начался налет советской авиации, о. Григорий хотел укрыться в подвале, но поскольку о. Серафим не мог уже спуститься туда, не пожелал покинуть друга и остался в квартире, в другой комнате. Вдруг о. Серафим услышал голос, повелевавший ему покинуть спальню. Повинуясь ему, архимандрит с трудом добрался до кухни. Тот же голос повелел позвать сюда и спутника. Когда о. Григорий пришел на кухню, в дом, где они находились, попала бомба. Один из осколков, не задев важные органы, вскрыл абсцесс. Через пробитое отверстие вытек весь гной, вскоре это место зажило, и о. Серафим стал совершенно здоров. Таким образом, по Промыслу Божию, фактически произошла операция без вмешательства хирурга-человека.
Возвратившись в Минск, о. Серафим и о. Григорий стали служить в открытой ими Свято-Духовой церкви (ныне — кафедральный собор). Открытие храма было торжественным. Иконостас выполнил художник Николай Гусев. При храме был открыт монастырь, для которого церковные книги были взяты из исторического музея. Отец Серафим имел пастырское попечение над больницами города, инвалидными домами и детскими приютами, неся всем слово утешения.
В июне 1944 года проповедники переехали их Минска в Гродно, где они ходили по лазаретам, проповедовали, причащали раненых. Там, в Гродно, 6 сентября их арестовали. Накануне они служили в церкви Гродненского монастыря Рождества Пресвятой Богородицы. Пять дней длился допрос на месте, затем их перевезли в минскую тюрьму.
На допросах осужденные держались с мужеством истинных пастырей Церкви. Не скрывая от следователя своих взглядов, о. Серафим на вопрос о том, что он говорил во время проповедей, когда ездил по Беларуси, прямо сказал, что часто обращался к народу примерно со следующими словами: «Святая Русь была верующая, верили наши предки, деды, прадеды, отцы, и теперь мы вновь заживем счастливо через веру. Нехорошо, что безбожники закрывали наши святыни, что ваши отцы и матери умирали без напутствия Святых Тайн и хоронились без священников, а дети росли некрещеные и не венчались...»
Такие проповеди, по свидетельству о. Серафима, произносились им и о. Григорием часто и повсеместно.
Одному Господу известно, что пришлось пережить на допросах арестованным. Вот типичный, в ряду многих, допрос о. Серафима (Шахмутя), состоявшийся 5 декабря 1944 года:
«Вопрос: Вам сейчас предоставляется полная возможность рассказать о своей принадлежности к немецким контрреволюционным органам. Рассказывайте!
Ответ: Агентом немецких контрреволюционных органов я никогда не был.
Вопрос: Ваши показания не правдивы. Вы все время скрываете, что являлись агентом немецкой контрразведки.
Ответ: Мои показания правдивы, агентом немецкой контрразведки я не являлся.
Вопрос: Вторично предлагаю рассказать о своих связях с немецкими контрразведывательными органами.
Ответ: О своих связях с органами рассказал все, других показаний по этому вопросу дать не могу».
Допрос этот, как значится в протоколе, был начат в 13.00, а закончен в 16.15, продолжаясь, таким образом. 3 часа 15 минут. Записано же в протокол было только то, что нами воспроизведено. Нетрудно представить, что скрывалось за белыми пятнами протокола.
Неудивительно, что, согласно медицинской справке, имеющейся в следственном деле, которая подписана врачом внутренней тюрьмы и датирована 31 декабря 1944 года, архимандрит Серафим в свои неполных 43 года страдал неврозом сердца, а о. Григорий катаром желудка и многими другими болезнями.
Их продержали под следствием ровно 10 месяцев, так ничего и не добившись.
Особым Совещанием при Народном Комиссариате Внутренних Дел СССР 7 июля 1945 года обоим заключенным вынесли приговор о лишении свободы сроком на 5 лет с пребыванием в концлагере.
Их отправили в лагеря Горьковской области. Там поместили в разных местах в 12 км друг от друга. Но им все-таки удавалось поддерживать между собою связь. О. Григорий знал о смерти о. Серафима и ее обстоятельствах.
По воспоминаниям племянницы Надежды, из концлагеря о. Серафим сначала присылал им письма, просил посылку, ему отправили передачу и получили ответ, где он просил прислать, указывая на болезнь, еще чеснока и ягод. Но после второй посылки ответа уже не было. С этого времени связь с родными прервалась.
Приблизительно через год после вынесения приговора архимандрит Серафим (Шахмуть) скончался в лагере — по официальной версии от сердечной недостаточности.
Священник Григорий Кударенко, отбыв срок заключения, вернулся в Жировицкий Свято-Успенский монастырь, принял монашеский постриг с именем Игнатий и скончался в 1984 г. в возрасте 89 лет в сане архимандрита.
Однажды он сказал одному из своих духовных чад, что во время миссионерского путешествия в годы войны с о. Серафимом ими было открыто 74 храма.
Примерно за неделю до своей смерти он подарил Галине Клышевич (ныне — инокиня Георгия) фотографию, на которой изображены он и о. Серафим, и кратко рассказал о его исповедничестве.
Монахиня Полоцкого монастыря Наталия передала рассказ одного из духовных чад о. Серафима о чуде, происшедшем с мучеником незадолго до кончины (обстоятельства которой все еще выясняются).
Пасху 1946 г. о. Серафим встретил в концлагере. В этот день он радостно приветствовал своих собратьев по заключению: «Христос воскресе!..» Это вызвало ярость лагерного начальства, и в наказание его поместили в карцер, где он находился по пояс в воде. Исповедник уже не надеялся выйти оттуда живым, но его силы были укреплены явлением Божией Матери с великомученицами Варварой и Анастасией Узорешительницей. Пречистая Дева протянула ему букет цветов.
— Матерь Божия, этот букет завянет здесь!..
Тогда Она кротко благословила взять цветы влмч. Варваре ...
День памяти преподобномученика Серафима Жировицкого отмечается 24 августа (6 сентября — по новому стилю), в день ареста, явившегося началом его мученического подвига...
Примечание от PRAVICON.COM: Описание со старой версии сайта.
Статья опубликована участником [tol] 2013-01-06. Со временем любая информация устаревает. Если Вы нашли ошибки или устаревшие сведения в этой статье, сообщите об этом.
В основной раздел 'Серафим Жировицкий (Шахмуть), сщмч. прп.'.